Город Питкяранта расположен на северо-восточном берегу Ладожского озера, там, где скалистые горы и острова сменяются песчано-галечными пляжами и россыпями валунов. Поселение в XV-XVI веках входило в состав Никольско-Сердобольского погоста Корельского уезда, в XVII веке, при шведах — в состав Импилахтинской капеллы Суйстамского погоста, в XVIII веке — в Импилахтинский погост Сердобольского уезда Выборгской губернии. В период царствования Екатерины II деревней Питкяранта владел придворный императрицы граф Брукену.

История поселения Питкяранта тесным образом связана с разработкой в XIX веке богатого Питкярантского олово-полиметаллического месторождения. В недрах питкярантской земли находятся несметные сокровища — олово, медь, свинец, цинк, серебро, железо, золото… Более сотни разновидностей минералов сконцентрировано на небольшой территории в черте города и к северу от него. Эти чудесные и полезные камни манят к себе исследователей-геологов и минералогов, вдохновляют и восхищают всех, кто неравнодушен к природе Карелии.

Медная руда в Питкяранта была найдена еще в конце XVIII века. В 1810 году заброшенный питкярантский прииск осмотрел член совета Департамента соляных и горных дел, обер-бергмейстер Антон Федорович Фурман, и решил, что тот не заслуживает внимания. Тем не менее, питкярантский медный прииск разведывался в 1814 году горным мастером Лундстремом и компанией русских предпринимателей в составе подпоручика Федора Баранова, архитектора Михаила Ошвинцова и крестьянина Андрея Анисимова. В 1816 году разведкой руды в Питкяранта занимался купец Воробьев, затем — торговец Чеботарев. В 1821 году владельцем питкярантского прииска стал англичанен Лионель Лукин, который в течение двух лет пытался наладить производство. Но только отставному коллежскому советнику Всеволоду Омельянову удалось организовать в Питкяранта настоящее горное предприятие. В 1832 году он стал единоличным владельцем рудных месторождений Питкяранта и всего Импилахтинского прихода, получил разрешение на строительство металлургического завода в Койриноя. Во второй половине 1830-х годов Омельянов заложил на горе Аласуонмяки в Питкяранта четыре разведочных и добычных шахты, которые проработали многие годы, поставляя на заводы медную и оловянную руду, содержащую также серебро и золото.

В 1840 году бывший управляющий горным производством инженер Густав Альбрехт продолжил разведку Питкярантского месторождения восточнее «омельяновских» шахт, и приступил к строительству нового медеплавильного завода на ручье Келеноя, названного им Александринским в честь своей супруги Александры, родом из Импилахти. В 1842 году еще недостроенный завод, вместе с рудными приисками, Густав Альбрехт продал хозяину одного санкт-петербургского ресторана Генриху Клее, который на следующий год заложил на принадлежащей ему территории Питкяранта шесть новых шахт. В декабре 1843 года на Александринском заводе была проведена первая выплавка меди. Александринский завод состоял из плотины, плавильной фабрики, вспомогательных построек, и также работал на энергии текущей воды. В 1847 году владельцем Питкярантских рудников и заводов стала санкт-петербургская «Питкярантская компания», которая развила прибыльную деятельность. В конце 1840-х годов на ручье Келеноя был построен еще один медеплавильный завод, названный «Аласавотта» («нижний завод»). Для обеспечения предприятий водой был прорыт 4-х километровый канал из озера Ниетъярви. Но все равно заводам катастрофически не хватало воды, и в середине XIX века они были остановлены. В 1851 году вблизи шахт, «Питкярантская компания» построила уже четвертый медеплавильный завод — «Верхний завод» — работавший на паровой машине. Первым директором «Питкярантской компании» был советник Андерс Комонен, который запретил свободную торговлю вина, чем заслужил ненависть рабочих. Вторым управляющим, с 1851 по 1859 годы, служил барон Унгерн-Штенберг. Он сумел правильно организовать производство, что сказалось на росте выплавки меди. При нем в Питкяранта были построены дома для рабочих и служащих, школа и церковь. Рабочие жили в хороших квартирах, их дети обучались чтению и письму у священника и учителей, молодым работницам была предоставлена возможность учиться в специальной школе ручного труда — домоводства, которая была лучшей во всей Финляндии. В 1858 году «Питкярантская компания» построила вблизи рудников новую обогатительную фабрику. С 1859 года, когда управляющим компании стал Афанасий Маркович Ширяев, добыча руды и выплавка из нее металлов значительно возросли. В 1860 году в Питкяранта была запущена еще одна обогатительная фабрика. Выплавленная в Питкяранта медь ценилась высоко, т.к. содержала серебро. Руда и металлы из Питкяранта вывозились в Россию в теплое время года — баржами и пароходами, а зимой — по санному пути вдоль западного берега Ладожского озера через Сердоболь. К середине 1860-х годов в Питкяранта было добыто 283 тыс. т руды, из которой выплавлено — 1580 т меди и 209 т олова. В 1863 году, при управляющем Жофрио, на Питкярантском заводе случился большой пожар, сгорело все медеплавильное отделение, так что компания потерпела значительные убытки. Производство не удалось возродить в прежних масштабах, и в 1867 году все имущество «Питкярантской компании» было выставлено на аукцион.

Вначале Питкярантские рудники и заводы приобрел сельский купец из Кителя Алексей Юдин, но почти сразу же, перепродал их французскому подданному купцу Антонио Ефрианду, который не смог наладить производство на должном уровне. После смерти А. Ефрианда, в 1875 году, пришедшие в упадок рудники и заводы приобрел санкт-петербургский банк «Эдвард Мейер и Ко». Управляющим предприятия стал санкт-петербургский купец Карл Винберг. В 1877 году в Питкяранта побывал известный путешественник Александр Васильевич Елисеев, и вот что он написал по поводу шахт. «В то время, когда мы посетили Питкяранту, шахтовые работы на приисках там велись довольно энергично, и целые сотни рабочих копались в глубоких рудниках. Наш спуск в главную оловянную шахту, находящуюся на глубине более чем тридцати сажень, был не особенно удачен, и мы вместе с проводником не сошли, а скатились по сырым ступенькам лестницы, отделавшись впрочем, лишь небольшими ушибами… Спустившись в главную галерею с фонарями в руках, мы долго блуждали по шахтам, зеленоватые стены которых слегка искрились, отражая многочисленные огоньки рабочих, ломавших оловянную руду. Легкий плеск небольшой струйки воды, пробившейся в одной из галерей рудника, заглушался стуками молотков и голосами рабочих, забивавших шпур для порохового взрыва. Этот последний произошел так внезапно для нас, что я думал уже о том, не обваливается ли вся подземная галерея, грозя засыпать нас навсегда» (Елисеев А.В. По белу свету. СПб, 1915).

В 1880 году горным советником компании «Эдвард Мейер» стал горный инженер Хельмар Фурухьелм, получивший прекрасное образование в Западной Европе. Он ввел целый ряд технических изменений в производство горных работ и процесс выплавки металлов, что способствовало возрождению производства в Питкяранта и его процветанию в течении последующих 25 лет. Вопросы технического перевооружения рудников и заводов на современный лад решал шведский инженер, металлург Йохан Густа Грендаль. 1880-1890-е годы были временем наиболее интенсивного развития Питкярантских рудников и заводов, ставших одним из самых крупных промышленных предприятий Финляндии. Рядом с шахтами были построены новые обогатительные фабрики, реконструирован «Верхний завод». С 1882 года в Питкяранта стали получать серебро, что значительно продлило жизнь предприятию. В 1885 году в Питкяранта был запущен новый металлургический завод, на котором медная руда обогащалась современным «мокрым» способом — путем хлорированного обжига. Производство меди и серебра резко возросло.

В 1880 -1890-е годы добыча руды в шахтах Питкяранта осуществлялась, как и прежде, буровзрывным способом. Взорванная горная масса засыпалась в бадьи, закрепленные на тележках, которые горнорабочие откатывали по рельсам к шахтным стволам, и в тех же бадьях паровыми машинами поднималась на поверхность. Здесь руда сортировалась. Медная руда первого сорта шла прямо в плавку, а второсортная подвергалась дополнительной разборке. Железная руда размельчалась в дробилках и в виде шлама поступала к вращающимся электромагнитным рудоразборщикам с целью получения концентрата.

При переработке руды «мокрым» способом производилось большое количество различных солей и кислот, для утилизации которых в Питкяранта в 1887 году были построены стекольный и красительный заводы. Стекольный завод выпускал до десяти миллионов бутылок в год. Заводской комплекс Питкяранта в 1880-1890-е годы располагался между дорогой Импилахти-Салми и берегом Ладожского озера. В его состав входили стекольный, шелочной, металлургический завод, а также заводы по производству глауберовой соли и красителей. На предприятии работало более двух тысяч человек разных национальностей — карелы, финны, русские, немцы, шведы и т.д. Шахтерский поселок значительно разросся, в нем появились столовые, школы, больницы, новые казармы для рабочих. В 1885 году в Питкяранта, на горе Уйтонмяки (от финского «уйттуа» — купать; намек на церковное таинство крещения младенцев), началось строительство новой православной церкви во имя Вознесения Господня. В 1898 году деревянная церковь была освящена. На ее колокольне в праздничные дни звонили семь колоколов. Храм сгорел во время войны в 1944 году. В 2000 году недалеко от старого места была построена новая церковь, действующая в настоящее время.

Чтобы еще раз представить себе, как выглядели питкярантские шахты в 1890-е годы, спустимся в одну из них по отвесной лестнице вместе с одним монахом Валаамского монастыря, оставившим такую запись. «Впереди, освещая нам путь, ловко спускался опытный проводник по висячей, совершенно почти отвесной лестнице; для нас же это было дело очень нелегкое и крайне рискованное; нужно было крепко держаться руками за перекладины висячей лестницы и весьма осторожно переставлять ноги: малейшая неосторожность — и можно навсегда проститься с денным светом. Крайняя теснота спуска, сырость каменных стен его, спертый воздух, могильная темнота подземелья — все это невольно вселяло особо удручающее чувство беспокойства. Спустившись на три лестницы, мы оказались в каком-то сводообразном каменном коридоре, темном и сыром. «Что это?» — спросили мы своего провожатого финна. «Это место, откуда извлекали медную руду», ответил нам финн, — а теперь здесь осталась одна только эта пустота на подобие каменного коридора, выведенного сводами, нам же нужно еще ниже спускаться: работы там, внизу, пожалуйте, вот отверстие в полу, последуйте за мною», и финн впереди нас, с факелом в руках, начал спускаться. Мы последовали за ним; тяжелое, непреодолимое чувство страха все более и более увеличивалось. Спуск этот ничем не отличался особенно от первого — те же теснота, сырость, полный мрак, те же висячие деревянные лестницы, по которым приходилось нам карабкаться… Спустившись еще на три таких лестницы, мы опять попали в длинный коридор — тьма в нем непроглядная — непросветная, по стенам — плесень. Подземный страх все более и более овладевал нами. Финн наш, подойдя к спуску, ведущему еще далее вглубь, снова пригласил нас: «Пожалуйте сюда, последуйте за мной еще ниже». Нехотя, скрипя сердце, мысленно весьма раскаиваясь в своем любопытстве, начали мы спускаться; чрез четыре лестницы взорам нашим представилось теперь уже несколько подземных длинных, каменных сводообразных коридоров, идущих в разные стороны… «А глубоко еще до того места, где работают?» — спросили мы нашего путеводителя. «Да еще саженей с сотню придется спуститься, ответил тот, — не страшитесь, я доведу. Этот путь мне очень хорошо знаком, я разика три в день сбегаю туда и обратно — последуйте за мною». «Нет, благодарим за усердие, глубже не можем спускаться, — решительно заявили мы ему — а лучше ты нам на словах порасскажи, какие работы там идут и вообще что там делается». «Теперь в нижней шахте, — начал обстоятельно пояснять финн, — работают человек до сотни. Трудная работа: в каменной горе на глубине 120 саженей, сырость, тьма непросветная, спертый удушливый воздух, непрестанная, оглушительная пальба от взрывов динамита, а эти бедные труженики, чтобы получить полтину в день на кусок хлеба себе и семейству, с утра до ночи там, не разгибая спины работают. А вот посмотрите, как материал-руда достается оттуда — и он подвел нас к отверстию вертикальной широкой трубы, в которой проложены сверху, с самой поверхности земли и до самой глубины шахты, в два ряда рельсы. По этим рельсам на цепях, действием паровой машины, спускаются и поднимаются средней величины кадки, в которых и доставляется таким путем из глубины шахты прямо на завод мелкий камень с медною рудою. — Можно и в этих кадках спуститься, — добавил он, — да боязно, чтобы цепи не оборвались, тогда и костей не соберешь.

Казалось, интересно было бы слушать рассказы его, но сердце наше было не на месте; все наше попечение, все наши желания были — как бы поскорее вырваться на свет Божий из ужасного сего подземелья. « А как глубоко, спросили мы финна, — находимся мы теперь от поверхности земли?» «Саженей на двадцать, отвечал он, — и еще саженей сто остается до нижней шахты, где идут теперь работы». «Так веди, голубчик, поскорее нас обратно, на свет Божий; а то, вот догорит твоя лучина, что мы тогда будем тут делать? В такой темноте чистый ад!». Финн наш спокойно отвечал: «Не бойтесь, вот еще пук лучины в запасе и коробок спичек в кармане; загаснет — снова зажжем».

Но утешения эти нас не успокоили, и финн должен был обратно лезть по лестнице вверх; за ним полезли и мы. На сердце стало отраднее, как будто избежали какой серьезной опасности; теперь уже в подземных коридорах мы не останавливались; до нас доходил только глухой гул от проходящих по рельсам тележек с рудою.

Наконец вышли мы из подземелья на свет Божий. Свежий, теплый воздух приятно и животворно повеял на нас; полною грудью радостно вздохнули мы и, перекрестившись, с чувством искренней благодарности, сказали: «Слава тебе, Господи, извел нас из тьмы и сени смертной» (Путешествие на Валаам, во святую обитель и подробное описание всех его достопримечательностей». Изд. Валаамского монастыря, СПб., 1892).

В 1896 году Питкярантские рудники и заводы перешли в собственность акционерного общества «Ладога», основателями которой стали Томас Шварц и Б. Гербертц. Это было время последнего взлета рудного и металлургического производства в Питкяранта. В конце 1890 годов финский геолог Отто Готтлоб Трюстедт с помощью магнитометрических методов открыл в окрестностях Питкяранта еще несколько рудных участков, перспективных для добычи железной руды. Тогда в окрестностях шахтерского поселка, в урочищах Валкиалампи, Хопунваара, Луппико и Хепоселька было заложено около 20 новых шахт по добыче железной руды.

В 1897 году вблизи поселка Юляристи была построена железообогатительная фабрика, которая, пережив пожар, была восстановлена в 1902 году.

В 1899 году владельцем Питкярантских рудников и заводов стала санкт-петербургская сталелитейная компания «Александровский завод», которая в том же году запустила недалеко от Юляристи новый чугуноплавильный завод — «Александровский».

В 1903 году, в условиях экономического кризиса, Питкярантские рудники и заводы были закрыты.

По данным геолога Трюстедта О., на Питкярантских рудниках с 1840-х годов до 1904 года было добыто 1 100 000 т различных руд, что составило 2/3 добычи руды во всей Финляндии. За этот же период на заводах Питкяранта было выплавлено: меди — 6617 т, олова — 488 т и с 1882 года получено серебра 11.2 т.

В 1914 году заброшенные Питкярантские рудники и заводы выкупило акционерное общество «Ристиниеми», и, используя новейшие технологии, пыталось наладить выплавку металлов — олова, меди и железа. Небольшое количество чугуна удалось выплавить в условиях спроса на него в годы первой мировой войны.

С 1916 года владельцем Питкярантских рудников и заводов стало акционерное общество «Питкяранта Брук АБ», которое провело реконструкцию завода в Юляристи и шахт Луппико, но выплавка чугуна была небольшой.

В конце 1920-х годов горные работы в Питкяранта были прекращены по причине переориентировки производства на сельскохозяйственную и лесохозяйственную деятельность. В 1920 году на острове Пусунсаари, напротив Питкяранта, начал действовать лесопильный завод, а через год, рядом с ним, целлюлозный завод. Оба предприятия принадлежали акционерному обществу «Диисен Вууд», основателем которого стал норвежский промышленник консул Христофер Дитлев Диисен (Диссен).

В 1934-1937 годах финские геологи провели ревизионно-разведочные работы по изучению и разведке Питкярантского месторождения, и дали положительную оценку перспективам продолжения здесь добычных работ.

В 1940 году, после окончания «Зимней» войны, поселок Питкяранта получил статус города, ставшего центром одноименного района. Уже в июне 1947 года возродилось производство целлюлозы на Питкярантском заводе, которое продолжается до сегодняшнего дня.

В 1949-1952 годах Питкярантское олово-полиметаллическое месторождение изучалось геологами «Северного рудоуправления» Минсредмаша. Тогда были восстановлены некоторые старые финские шахты. В 1970-1980-е годы месторождение разведывалось геологами Уксинской геологоразведочной партии, после чего было законсервировано.

Питкяранта — современный промышленный город с развитой инфраструктурой. Основным градообразующим предприятием является Питкярантский целлюлозный завод. Вблизи города с 1970-х годов действует несколько карьеров по добыче щебня (Нюринсаари) и пегматита (Лупикко). В бывшем доме аптекаря Валлдена работает краеведческий музей. Имеются музыкальная, художественная, спортивная и общеобразовательные школы, профессионально-техническое училище, гостиницы и турбазы.

март, 2012

[URL]